Поиск

Легенды и происхождение Чхиннамасты/Чхиннамунды

Легенды и происхождение Чхиннамасты/Чхиннамунды 16.05.2013

Перевод из книги Elisabeth Anne Benard «Chinnamasta. The Aweful Buddhist and Hindu Tantric Goddess»
© Школа Йоги Натхов

Изучение легенд и истоков Чхиннамасты — хороший пример гибкости индуистских и буддистских тантрических традиций. В индуистской традиции Чхиннамаста тесно ассоциируется с широко известной богиней Дургой, являясь одной из ее десяти воплощений, известных как Десять Махавидий. 

Санскритское слово махавидья — это комбинация из прилагательного маха, означающего великая или величайшая, и существительного видья, образованного от глагольного корня vid, означающего познавать, изучать/обучаться, выяснять, переживать опыт (слово vid напрямую родственно английскому глаголу «to wit»). Комбинируя маха и видья, можно перевести слово махавидья как величайшее знание.

С точки зрения индуистов величайшее знание сотериологично, то есть это знание, которое открывает путь избавления себя от оков цикличного существования, или самсары. Конечная цель всех индуистов — достижение мокши, или избавления от ловушек самсары. Таким образом, в качестве Махавидьи Чхиннамаста воплощает в себе это основополагающее знание, помогает живым существам в достижении мокши.

Махабхагавата Пурана

В восьмой главе Шакта Махабхагавата Пураны (десятый век) мы находим самое раннее описание Десяти Махавидий. В Махабхагавата Пуране широко известный индуистский бог Шива превозносит славу индуистской богини Дурги в ее многочисленных воплощениях Мудрецу Нараде. С четвертой по двенадцатую главу рассказывается о воплощении Дурги как Сати, дочери Праджапати Дакши. В четвертой главе она выходит замуж за Шиву, и в восьмой главе Шива подробно рассказывает Мудрецу Нараде, что Сати настаивает на посещении великого жертвоприношения (яджна), совершаемого ее отцом.

Хотя легенда великого жертвоприношения Дакши  хорошо известна с четвертого века, в этой версии Деви (великая богиня) затмевает величие Шивы как более могущественная сила. В начале восьмой главы Сати изображена как добропорядочная индийская жена, спрашивающая у своего мужа разрешение посетить жертвоприношение своего отца. Поскольку они не были приглашены Дакшей, Шива настаивал, что идти ей не следует. Однако Сати настаивала, что раз она дочь Дакши, то приглашение им и не нужно. Так как мольбы не увенчались успехом, Сати решила напомнить Шиве, что она была не обыкновенной женщиной, а могущественным существом с устрашающими аспектами. Вот как Шива повествует об этом противостоянии Мудрецу Нараде:

Мгновенно ее глаза покраснели от гнева. Сати подумала (про себя): «Шива получил меня как свою жену по моему выбору, а сегодня он осудил меня и пренебрег мной. Я покажу ему мое могущество.

Видя губы богини дрожащими от гнева, а глаза пылающими как пожарище в конце вечности, Шива закрыл свои глаза. Вдруг Сати показала свои страшные зубы в своем свирепом рте и захохотала. Наблюдая это, Шива очень испугался и задрожал с гримасой на лице. С большим трудом он снова открыл глаза и увидел ужасный образ.

Освобожденная от своих золотых одежд, кожа Сати поменяла цвет. Сати была обнаженной, с растрепанными волосами, со свисающим языком и четырьмя руками, ее черное тело было покрыто потом. Украшенная гирляндой из черепов, она была крайне свирепа и издавала ужасный рев. На голове у нее были нарастающая луна и корона, светящаяся как восходящее солнце. В этом ужасающем образе, пылающая  своим собственным сиянием, она ревела и стояла во всем своем великолепии перед Шивой.

Озадаченный, с испугом Шива покинул ее и дрожащий, с перекошенным лицом, убежал во всех направлениях, словно обманутый. С ужасным хохотом Сати взревела и сказала ему: «Не бойся».

Слыша эти звуки, устрашенный Шива стал еще более поспешно убегать во всех направлениях. Видя подавленного страхом мужа, Сати стала милосердной, и имея лишь одно желание — удержать его — она появилась в трансцендентной форме на каждом из десяти направлений. В каком бы направлении ни бежал Шива — она оказывалась там.

Видя одну ужасную форму, Шива бежал в ином направлении, в поисках спасения, но всегда сталкивался с другой формой.

Тогда Шива стал неподвижен и закрыл глаза. Когда он снова их открыл, то увидел перед собой Темную (Shyama, это другое имя Кали), чье улыбающееся лицо было подобно полностью раскрытому лотосу. Обнаженная, с крупными грудями, с широко открытыми свирепыми глазами, разлохмаченными волосами и четырьмя руками, она стояла в южном направлении и сияла как десять миллионов солнц.

Видя Шьяму, Шива преодолел страх и спросил:
«Кто ты, о Темная? Где моя возлюбленная Сати?»

Сати ответила:
«Шива, разве ты не видишь, что это я, Сати, перед тобой. Кали, Тара, Локешикамала, Бхуванешвари, Чхиннамаста, Шодаши, Трипурасундари, Багаламукхи, Дхумавати, Матанги — это мои формы».

Шива сказал:
«Если ты довольна мной, о Поддерживающая Мир (Джагадхатри), пожалуйста, расскажи мне ясно, какая из форм чья?»

Сати ответила: 
«Черная, со свирепыми глазами, которая перед тобой, это Кали. В зените — темно-зеленая Махавидья Тара, чья природа есть Махакала (великая Черная). Справа от тебя (на востоке) очень устрашающая богиня с отсеченной головой — это Чхиннамаста, О Великодушный. Слева от тебя (на западе) — это Бхуванешвари. Та, что позади тебя, на севере, это разрушительница врагов, Багала (мукхи). В юго-восточном углу в форме вдовы — Махавидья Дхумавати, O Махешвара, а на юго-западе — Трипурасундари. В северо-западном углу — Махавидья Шодаши, а в низшей точке — Бхайрави. О, Шива, не бойся, все это мои величайшие формы и они наполняют собой все мои другие формы.

Глава продолжается надлежащей формой поклонения им с мантрой (мистические слоги), янтрой (мистические схемы), пуджей (ритуальное поклонение), хомой (ритуал подношения огню), стотрой (хвалами) и кавачей (слоги защиты). Кто бы ни поклонялся таким образом, достигнет особых способностей уничтожать (врагов), изгонять, ошеломлять, обращать в бегство, создавать вражду.

Глава завершается:

Я твоя ненаглядная, и ты — мой дорогой муж. Я пойду на жертвоприношение моего отца, чтобы уничтожить его гордыню. Даже если ты не идешь, тебе следует дать мне свое позволение. Это мое величайшее желание. Дашь ты мне позволение или нет, я пойду и разрушу жертвоприношение своего отца Праджапати Дакши.

Шива сказал Мудрецу Нараде: 
«Слыша ее слова, я был парализован страхом и сказал свирепоглазой Кали: «Я знаю, что ты Парамешвари (Верховная Богиня), лучшая и совершенная Пракрити. Пожалуйста, прости меня за то, что я произнес в бреду. Ты есть изначальное, высшее знание, которое существует во всем. Ты неизменна в каждой частице, независима и ты есть высшее могущество (шакти). Ты вне всех правильных и неправильных действий. Если ты желаешь идти, О Сати, чтобы разрушить жертвоприношение твоего отца, разве властен я препятствовать тебе! В бреду, что бы я ни сказал как муж, пожалуйста, прости меня. О, Сати, делай, что изволишь».

Сати, мать вселенной, с легкой улыбкой сказала: 
«О, Господин, ты оставайся здесь со своими спутниками. Я иду на жертвоприношение моего отца».

Сказав это, форма Махавидьи Тары в зените и все другие восемь форм слились в форму Кали. Затем Сати в форме Кали отправилась в украшенной драгоценностями колеснице, запряженной десятью тысячами львов, на жертвоприношение своего отца.

Этот эпизод в Махабхагавата Пуране утверждает, что Десять Махавидий — это высшие формы Дурги, они наполняют собой все другие формы.

Махавидья Чхиннамаста, что на востоке, описана как ужасающая богиня, держащая собственную отделенную голову. В индуизме восточное направление благоприятно, в противоположность юго-восточному направлению, которое неблагоприятно из-за его связи с царством мертвых. Восточное направление символизирует восстановление/духовное возрождение или обновление, так же как новый день начинается в восточном направлении.

Чхиннамаста имеет схожие подсмыслы обновления и бытия за пределами смерти. Совсем как Ушас, ведическая богиня утренней зари.

«Молодая, рождающаяся вновь и вновь, несмотря на то, что древняя; сияющая равномерным оттенком, она истощает жизнь смертных (Rgveda 1.92:10)

«Как она сияла в прежние дни, так же сияет она и сейчас, и будет сиять в будущем, никогда не стареющая, бессмертная» (1.113:13-15)

Так же и Чхиннамаста обладает этими способностями для обновления и свойством существования вне смерти. У Чхиннамасты нет ведического прошлого, однако эти восхваления  ведической Ушас иллюстрируют, как восточное направление связано с благоприятностью и обновлением. Более того, путем этой ассоциации с востоком Чхиннамаста представляет аспекты богини, символизирующей переход и цикличное обновление — непрерывный процесс творения, сохранения, разрушения и создания заново. Как Ушас ни старится, ни разрушается, так и Чхиннамаста, даже обезглавленная, остается постоянно шестнадцатилетней, незатронутая своими необычными обстоятельствами. Несмотря на то, что обезглавлена, она не поддается смерти и остается мощной силой во вселенной. Видя один аспект солнца в рассвете, мы видим один аспект Богини как Чхиннамасту. Таким образом, ассоциация Чхиннамасты с востоком указывает на благоприятное обновление процесса жизни и смерти.

Шакти Питхи

В Шакти Питхах Sircar утверждает, что эта история Сати и ее смерти была пересказана и детально проработана в индийской литературе, такой как  Kumarasambhava Калидасы (I, 21), Девибхагавата Пурана (VII, Chap.30) и Калика Пурана (chap.18), где безутешный Шива повесил тело Сати через плечо и танцевал дикий разрушительный танец Тандава.

Боги, страшась уничтожения мира, попросили Вишну вмешаться и молить Шиву прекратить этот танец горя. Охваченный печалью, Шива не остановился. Вишну своим диском отсек части от тела Сати. По мере того, как Шива танцевал, места в Индии, где упала каждая часть тела Сати, известны как шакти питхи, святые места богини.

В обширный список шакти питхов у Sircar Чхиннамаста не включена. Однако в храме, посвященном Чхиннамасте, в Cintapumi, Химачал Прадеш, священник (пуджари) утверждает, что храм действительно является питхом, где упал лоб (mastaka) Сати.

Хотя нет никаких текстовых доказательств, которые могли бы это подтвердить, приверженцы, приходящие в этот храм, действительно верят, что он является шакта питхом  лба (mastaka) богини.

В то время как дата основания храма Cintapumi не известна, в настоящее время это важный храм Деви среди почитателей  Деви, совершающих паломничества в Химачал Прадеш. Таким образом Чхиннамаста, или Чхиннамастака, что буквально означает «отсеченная голова, или лобастая» отождествляется с Великой Богиней как часть Сати, так же как одна из Десяти Махавидий.

В Шакти Питхах  есть интересное соответствие Десяти Махавидий с десятью аватарами Вишну. Sircar утверждает, что Десять Махавидий — это поздний средневековый шактийский вариант концепции о Dashavatara, и он ссылается на Guhyatiguhya Tantra, дающую соответствие между десятью аватарами Вишну  и десятью Махавидьями.

Кришна и Кали, Рама и Тара, Нарасимха и Чхиннамаста, Вамана и Бхуванешвари, Парашурама и Сундари, Матсья и Дхумавати, Курма и Багала, Баларама и Бхайрави, Буддха и Махалакшми, Калки и Дурга.

Список Guhyatiguhya Tantra не выглядит общепринятым списком. Воплощение кабана исключено, оба Krishna и Balarama включены. Учитывая, что кабан-аватар — один из старейших аватаров, а легенда упоминается в Taittiriya Samhita и Shatapatha Brahmana, удивительно, что он здесь не упомянут. Более того, редко встречающееся включение обоих Krishna и Balarama (не путать с Rama или Parashurama) в одном и том же списке и неупоминание двоих распространенных Даша Махавидий, Камалы и Матанги, неожиданно. Более классический список можно найти в Mundamala:

Кришна и Кали, Рама и Тарини, Вараха и Бхувана, Нарасимха и Бхайрави, Вамана и Дхумавати,  Бхригукула и Чхинна, Матсья и Камала, Курма и Багаламукхи, Буддха и Матанги, Калика и Шодаши.

Chinnamasta

Тантрические тексты, содержащие соответствие между десятью аватарами Вишну и десятью Махавидьями немногочисленны и малоизвестны. Kinsley не согласен с Sircar, говоря «Десять Махавидий, однако, больше чем шактийская версия вайшнавских десяти аватаров, или во всяком случае Махавидьи существенно отличаются от аватаров внешностью и функциями».

Ни Guhyatiguhya Tantra, ни Mundamala Tantra не объясняют соответствие Десяти Махавидий и аватаров Вишну. Однако, можно поразмышлять, почему в Guhyatiguhya Tantra есть соответствие Нарасимхи и Чхиннамасты.

В легенде Нарасимха  должен был победить предводителя асуров (соперников богам) Хираньякашипу, получившего дар, который делал его почти непобедимым. Его дар обеспечивал невозможность быть убитым «нанесенем удара или бросанием оружия моих врагов, ударом молнии ... водой или огнем ... свободен от угроз богов, даитьев, пророков, сиддхов, и любых других существ, которых ты сотворил ... не быть убитым ни на небесах, ни на земле, ни ночью, ни днем, ни наверху, ни внизу».

Чтобы убить Хираньякашипу, Вишну стал ни человеком, ни зверем, но сочетанием двоих, человеком-львом, и убил того своими когтями на закате, который не был ни днем, ни ночью. Изучая этот миф, можно увидеть важность трудновоспринимаемого качества: «ни то, ни это».

Вишну стал ни человеком, ни львом, убивающим на закате, который не был ни ночью ни днем. Эта неопределенная комбинация лучшего в обоих царствах — человеческом и животном — скорее усиливает величайшую мощь Вишну, чем уменьшает ее.

Чхиннамаста воплощает эту двусмысленность своей поражающей формой, в которой она живая, будучи обезглавленной. Она обладает способностью быть неуязвимой для смерти. Будучи вне цикла рождения и смерти, она может помогать другим преодолевать цикличное существование.

Подобно тому, как Нарасимха является формой Вишну, при этом бросает вызов делению на категории и более могущественен, чтобы быть вне категоризации, так же и Чхиннамаста, которая подвергает сомнению классификацию своим труднопонимаемым качеством трансцендентных рождения и смерти.

Интересно соответствие между Чхиннамастой и Парашурамой (Bhrigukula) из списка Mundamala. Парашурама — сын Ренуки, которая некоторыми приравнивается к другому имени Чхиннамасты.

В Махабхарате (3.117.5-19) Ренука жена Джамадагни, наблюдала за царем небесных музыкантов, Читраратхой, пребывающего в чувственном наслаждении с небесной апсарой. Испытывая желание насладиться своим мужем таким же образом, она утратила свое обычное великолепие, исходящее от ее добродетельных чувств.

Джамадагни, видя эту утрату великолепия и познав ее причину посредством своей медитации, приказал своему старшему сыну убить мать, но сын отказался.

Из пяти сыновей Джамадагни только самый младший, Парашурама, согласился убить свою мать при условии, что она будет возрождена очищенной. Он совершил это, и, не помнящая о произошедшем, Ренука вернулась к жизни чистая и сияющая.

В этом эпизоде Ренука рассматривается как чхиннамаста с отсеченной головой. Мы замечаем, однако, что в этом примере Ренука пассивно приняла обезглавливание, и она не Богиня Чхиннамаста, которая активно и осознанно отсекла собственную голову.

В Kalyana Vasadeva Argawala интерпретировал миф о Ренуке эзотерически. Рену или Ренука означает «семя». Ее пять сыновей — это пять чакр тела, а Парашурама представляет самую маленькую чакру, вишуддха (лит. очень чистая) чакра, которая находится в горле. Лес, в котором Читраратха и его нимфы играли, символизирует ум как обитель похоти. Ум, стимулированный сексуальной энергией, препятствует йогину в налаживании господства над собой. Единственный путь обрести контроль — сожжением похоти и направлением семени  вверх в пятую чакру, вишуддха чакру.

Эта ассоциация Парашурамы с вишуддха чакрой помогает понять эзотерический смысл рассеченного горла Чхиннамасты. Именно в этой чакре можно обрести контроль над собой, не будучи затронутым похотью. Чхиннамаста, изображенная стоящей над парой в сексуальном союзе, символизирует ее неуязвимость к влиянию сексуальной страсти и тем самым она способна поднимать свою «кровь» к вишуддха чакре.

Эта способность означает, что Чхиннамаста — уверенный йогин.

Таким образом, в этих двух Тантрах сопоставление Чхиннамасты с Нарасимхой или с Парашурамой эзотерично на многих уровнях.

В Pranatosinitantra (компиляции тантрических текстов) есть история о происхождении Чхиннамасты из Narada Pancaratra:

Однажды Парвати пошла на купание в реке Mandakini (выше Харидвара, штат Уттар-Прадеш) со своими спутницами  Джая и Виджая. После купания цвет великой богини стал черным, потому что она была сексуально возбуждена.

Спустя некоторое время две ее  спутницы попросили ее: «Дай нам немного еды. Мы голодны».

Она ответила: «Я дам вам  еду, но пожалуйста, подождите».
Немного погодя они снова ее попросили. Она ответила:
«Пожалуйста, подождите. Я в раздумии».

Подождав еще немного, они взмолились к ней:
«Ты — мать вселенной. Ребенок просит все у своей матери. Мать дает своим детям не только пищу, но и чем укрыть тело. Вот почему мы молим тебя о еде. Ты известна своим милосердием, пожалуйста, дай нам пищу».

 Слыша это, супруга Шивы сказала , что даст им все, когда они вернутся домой. Но снова две ее спутницы,  Дакини и Варнини, умоляли ее:
«Голод одолевает нас, О Мать Вселенной! Дай нам пищу, чтобы мы могли его утолить, О Милостивая, Дарительница Благ и Исполнительница Желаний».

Слыша это правдивое утверждение, милостивая богиня улыбнулась и отсекла себе голову своими ногтями. Как только она отсекла свою голову, голова упала на ладонь ее левой руки. Три струи крови появились из ее горла; левая и правая попали соответственно во рты стоящих по бокам ее спутниц, а центральная попала в ее собственный рот. Когда это совершилось, все насытились и после  вернулись домой.

(За этот поступок) Парвати стала известна как Чхиннамаста.

Также в Pranatosinitantra находим схожую историю происхождения Чхиннамасты от Сватантратантре. Шива рассказывает:

Я расскажу тебе о появлении Чхиннамасты, Тары и Калики. В Krita Yuga на горе Кайлаш, лучшей из гор, Махамайя была вовлечена со мной в Махаврату. В момент моего семяизвержения она возникла, свирепая, и из ее тела появились две шакти, которые стали ее спутницами, известными как Дакини и Варнини.

Однажды Чанданаика с двумя своими спутницами пошла к берегу реки Puspabhadra (Bengal?). В середине дня ее голодные спутницы попросили Чандику: «Пожалуйста, дай нам еды».

Слыша это, улыбающаяся и процветающая Чандика посмотрела во все направления и отсекла свою голову. Левой струей крови она насытила Дакини, правой она насытила Варнини, а из центральной струи она пила свою собственную кровь. Поиграв таким образом, она снова поместила свою голову на тело и приняла свой первоначальный вид.

В сумерках они вернулись домой. Когда я увидел ее бледный вид, я заподозрил, что она подверглась чьему-то нападению. Это привело меня в ярость. В результате этого гнева возникла часть меня, известная как Кродха Бхайрава. Это произошло в день Вираратри.

Таким образом, Чхиннамаста родилась в день Вираратри.

Эти две похожие истории объясняют появление Чхиннамасты как формы супруги Шивы.

История из Narada Pancaratra подчеркивает величие Чхиннамасты, восхваляемое двумя ее спутницами: «О Мать Вселенной, О Милостивая, Дарительница Благ и Исполнительница Желаний...». Эта история делает акцент на милосердии и могуществе Чхиннамасты, проявившихся в кормлении собственной кровью двух ее спутниц.

История из Сватантратантры, которая тоже сакцентирована на сюжете кормления спутниц, включает много вспомогательных деталей, которые отсутствуют в истории из Нарада Панчаратры.

В истории из Нарада Панчаратры утверждается, что Парвати стала черной вследствие сексуального возбуждения, но нет конкретного объяснения, почему она стала сексуально возбужденной или какого-нибудь продолжения этой идеи в данной истории, тогда как в Сватантратантре история начинается и заканчивается с этой идеей.

Кроме того, история из  Сватантратантры объясняет появление двух спутниц Чхиннамасты, Кродху Бхайрава как форму Шивы и Чхиннамасту как форму супруги Шивы, и также разъясняет, что все это произошло в ночь Вираратри.

Третья важная деталь — то, что  в истории из Сватантратантры утверждается: «Поиграв таким образом...». В индуизме это концепт лилы, который может быть понят как божественная игра, непринужденность, или «детская игра», видимость, очарование и притворство. Также она смотрела во все стороны и продолжала улыбаться, когда отсекала свою голову. Это указывает на пространственную и временную распространенность или могущество, выходящее за пределы пространства и времени.

В этот приостановленный момент разрушение и творение происходят одновременно, потому как она и обезглавливает себя и кормит своих спутниц и себя. Mircea Eliade отсылал к этому событию как к coincedentia oppositorium — совпадению противоположностей, и как к особому свойству божественности. Eliade утверждал,  что «подлинное устройство божественности ... превосходит все качества и согласовывает все противоположности».

Чхиннамаста проявляет свою божественность этим действием и показывает, что она «играла» и осталась незатронутой, за исключением временной бледности.

Таким образом,  история из Сватантратантры предполагает, что читатели знакомы с историей происхождения Чхиннамасты, но содержит другие детали, менее известные, в то время как  история из Нарада Панчаратры нацелена на восхваление и прославление величия Чхиннамасты.

Оба H. Bhattacharya в Hinduder Devdevi и P.Pal в Hindu Religion and Iconology/Индуистская религия и иконология теоретизируют в Pranatosinitantra об истории из Нарады Панчаратры.  H. Bhattacharya утверждает, что Чхиннамаста символизирует незавершенное жертвоприношение Дакши, где Дакша был обезглавлен помощниками Шивы.

Поскольку Шива разрушил жертвоприношение, у супруги Шивы, чья природа есть яджна (жертвоприношение), тоже была отсечена голова (чхиннамаста).P.Pal не принимает теорию H. Bhattacharya, и свое объяснение представляет следующим образом: Очевидный смысл здесь — в первоначальном жертвоприношении и возобновление творения. Богиня приносит в жертву себя, и ее кровь, выпитая ее спутницами, обновляет или оживляет вселенную... Следовательно, отсечение ее собственной головы — это временное средство обеспечить питание, и представляется более кровавым проявлением богини, в форме Шакамбари и Аннапурна. 

Оба  Bhattacharya и Pal истолковывают основную мысль истории как жертвоприношение. Индуистский пантеон богат величественными богинями, такими как Лакшми,  Аннапурна и более поздняя Сантошима, от которых ожидают исполнения их желаний или удовлетворения потребностей тех, кто их почитает, как Дакини и Варнини ожидали, что Парвати их накормит. Но я не знаю других богинь, кто себя обезглавливает чтобы накормить себя и своих спутниц и затем снова помещает голову на свое тело после того, как действие завершено.

Это уникальная черта Чхиннамасты. В Brhadaranyaka Upanisad (1.4.6) утверждается:

Etavad va idam sarvam annam caivannadas ca.

«Целый (мир), на самом деле, и пища, и поедающий ее».

В этих легендах о Чхиннамасте можно видеть оба аспекта — пищи и поедающего ее — и в двойственном и в единственном смысле. В двойственном смысле Чхиннамаста является пищей для двух своих спутниц, а они являются поедающими пищу. В единственном смысле Чхиннамаста является и пищей и поедающей пищу, является пожираемым и пожирателем, тем самым символизируя целый мир. Деление на принимающего и дающего или объект и субъект рушится в одно. Чхиннамаста является не только дающей и принимающей, но также и даваемым — она приносящая в жертву, приносимое в жертву и принимающая жертву.

Она приносит жертву, обезглавливая себя, является приносимым в жертву при обезглавливании и принимает жертву тем, что пьет кровь. Таким образом, Чхиннамаста олицетворяет завершенный процесс жертвоприношения, который символизирует целый мир в его процессах творения, разрушения и воссоздания.

«Отсеките свои головы!»

В буддийской традиции Чхиннамунда — это форма Ваджраварахи или Ваджрайогини с отсеченной головой.

В Historical Works Таранатхи мы находим Kahna pa'irnam thar (биографию Махасиддхи Кришначарьи). Она содержит фрагменты биографий его учеников, в том числе сестер-махасиддх — Мекхалы и Канакхалы. Там говорится:

Когда Кришначарья прибыл на юг Махараштры, там жили две сестры — старшую звали Мекхала, а младшую — Канакхала. Когда им было десять и восемь лет соответственно, они были обручены с двумя юношами-браминами, но оба юноши были слишком молоды, чтобы жениться.

Несколько лет спустя, когда две сестры все еще не стали невестами, местное население стало относиться к ним осуждающе, но было сказано, что девушки остались незамужними из-за влияния кармы, а не каких-то присущих им недостатков. Брачные обсуждения были прекращены.

Позднее девушки увидели ачарью в обществе его спутников, творивших чудеса; и они, полные удивления, сказали:
«Мы в великом страхе самсары. Пожалуйста, покажите нам способы освобождения от нее».

Когда они так с мольбой обратились к ачарье, тот увидел их в форме сосудов и наполнил их, и наивысшая мудрость пришла к ним. Они практиковались в учениях, и в последующих учениях, и через некоторое время достигли восьми ритуальных взоров и других способностей. Стены, горы и воды больше не препятствовали им, и они достигли интеллектуальных и духовных способностей.

chinamasta.jpg

Они продолжили жить вблизи от окружения ачарьи, и строго придерживались своих ментальных аскетических практик.

Однажды они шли вдвоем по некой дороге и встретили много обычных йогинов, последователей Горакши, которые высмеяли их и сказали:
«Вы — ученицы Кришнапы! Покажите нам тогда какие-нибудь иллюзии!».

Тогда, так как жилье этих так называемых йогинов располагалось в особенно красивом месте, девушки совершили над этим местом ритуальный взор, известный как «то, что опускает, понижает», и они опустили это место целиком, неповрежденным, туда, где была настоящая пустыня, белого цвета, совсем некрасивая.

Девушки сказали йогинам: «Теперь вам тоже придется совершить трюк наподобие этого» и ушли.

Позднее, когда последователи Горакши упросили девушек о прощении, их дома были возвращены на первоначальное место.

Другой случай был в Бенгалии, в царствование короля Лалитачандры. Когда Махачарья увидел, что время было подходящим для смены короля, две девушки появились из толпы людей, окружающих ачарью, и оказывая почтение его стопам сказали:
«Милостью Гуру мы обе достигли высочайших и величайших целей, и теперь мы бы хотели отлететь к небесам. Однако перед этим мы будем счастливы сделать что угодно, что попросит нас ачарья.

Ачарья ответил: «Что же, хорошо, отсеките свои головы и поднесите их мне».

Девушки вынули из своих ртов хорошо закаленные мечи мудрости, без каких либо помех отсекли свои головы и поднесли их в руки Гуру. Они смотрели назад и танцевали, поднимаясь выше и выше по небесным путям и окончательно исчезая в свете радуги.

Богиня Шриджняна ранее также проявляла чудо, схожее с этим, и даже ракшасы и дакини в их обычных телесных формах начали проявлять такое в значительном количестве случаев. В качестве противоядия к таким действиям Ваджраварахи сама появилась в такой форме, с отсеченной головой, и говорится, что такое происходило впоследствии часто среди ее сиддхов.

Также в bsTan srung rgya mtsho'i mam thar (собрании биографий хранителей) выполненном SLe lung rje drung bZhad pa'i rdo rje (b.1697) есть история о покровительнице Kongro, Kong btsun de mo. Эта история является выпиской из Thugs rje chem po ngan so rang grol (лит. Mahakaruna (-Avalokitesvara) [в форме, именуемой] «самоосвобождение от плохих сфер»), обнаруженной gTer ton, Orgyan las 'phro gling pa, он же Rig 'zin 'ja' tson snying po.

В истории говорится:

Когда Падмасабхава покорил двенадцать сестер, то одна из них, известная как Kong btsun de mo rdo rje bod khams skyong wa (лит. почтенная Kongpo Demo, несокрушимая покровительница Тибета) предложила свою садхану, сердце и жизнь  Падмасабхаве. Она с ним связывает свое прошлое. Ранее на западе страны Orgyan правил король Индрабхути. У него было пять сестер, старшая из которых, известная как Принцесса Лакшминкара, стала его супругой. Ее король-отец приговороил ее к суровому наказанию. Она сказала: «Отец, тебе не нужно наказывать меня, я сама накажу себя». Тогда она золотой бритвой отсекла себе голову, и белая кровь потекла из ее шеи. Она семь раз обошла город, изумляя жителей, которые дали ей имя Чхиннамунда Варахи.

История продолжается тем, что после нескольких жизней она рождается в Kongpo в Тибете. В той жизни она стала известна как Kong btsun de mo и встретила Падмасабхаву на границе Kongpo. В тот момент она обязалась в будущем защищать и помогать великим святым и практикующим дхарму.

В этих двух буддистских историях происхождение Буддистской Богини Ваджраварахи в ее форме с отсеченной головой, то есть Чхиннамунды Ваджраварахи, не объяснено, хотя мы находим в них ее проявление.

Эти истории связаны с тремя женщинами-махасиддхами. В истории Таранатхи в центре внимания — сестры Мекхала и Канакхала, история Orgyan las 'phro gling pa связана с прошлой жизнью Принцессы Лакшминкары, великой Махасиддхи. Их собственные биографии, найденные у Abhayadatta в описании восьмидесяти четырех Махасиддх, не описывают, что они практиковали садхану в форме Чхиннамунды, но в Tangyur эти трое являются авторами садхан Чхиннамунды Ваджраварахи/Ваджрайогини.

Поскольку в тех немногочисленных историях, которые существуют про Чхиннамунду Ваджраварахи, Махасиддхи играют основную роль, эта форма Ваджраварахи тесно связана с буддистской традицией Сиддхов. В этих буддистских историях, в противоположность индуистским, основная мысль не в жертвоприношении. С самого начала буддизма кровавое принесение в жертву животных осуждалось как негуманное и ненужное для достижения Нирваны.

В Kutadanta Sutta (Digha Nikaya, i, 127) Будда рассказывает Брамину Kutadanta эпизод одной из своих прошлых жизней. В то время, когда Будда был семейным священником короля, он убедил короля совершить жертвоприношение, которое не влекло бы за собой ни убийства быка, козы, домашней птицы, свиньи или другого живого существа, ни срезания деревьев или травы. Он таким образом призвал царя к тому, что если кто-то совершает жертвоприношение, ему следует сделать это без кровавого принесения в жертву животного. Будда не осуждал все типы жертвоприношений, поскольку в Jataka Tales он приносит себя в жертву голодной тигрице и ее детенышам.

Две буддистские истории о Чхиннамунде, однако, не затрагивают тему кровавого жертвоприношения или принесения в жертву себя, эти две истории демонстрируют йогическую способность. В истории Таранатхи две сестры были способны достичь состояния реализации недвойственности в результате их напряженной и преданной практики.

Все внутренние и внешние явления воспринимаются как ум,
Созерцание с отрешенностью, все имеет одинаковый вкус.
В высшей медитации без попытки усилия,
Я нашел недвойственное чистое наслаждение и совершенное состояние Будды.

В  истории Orgyan las 'phro gling pa Лакшминкара была осуждена, на первый взгляд, за ее кровосмесительные отношения с братом. Лакшминкара, зная, что ее отец неверно истолковывает ее поведение, проявила свои йогические способности для того, чтобы он мог осознать свое заблуждение. Она хотела искоренить негативное отношение отца и горожан к ней и вызвать у них сожаление об осуждении ее поведения. Так она совершила чудо, обойдя город с отсеченной головой в руках, открывая каждому, что она была сиддха.

Более того, в тибетской буддистской Тантре когда кто-то напрямую постигает пустотность внутреннего бытия, он становится на путь видения. На этом уровне прямого восприятия пустотности то, что обычно кажется твердым телом, больше не представляется твердым. Лакшминкара наглядно демонстрирует осознание пустотности собственной природы, показывая свою непривязанность к себе отсечением собственной головы. В итоге эти две буддистские истории обнаруживают, что проявление Ваджраварахи в ее форме Чхиннамунды связано с искусной йогической способностью.

Происхождение Чхиннамасты/Чхиннамунды

Наиболее известна версия буддистского или индуистского происхождения Чхиннамасты от B.Bhattacharyya, который написал несколько статей о влиянии буддистского тантризма в индуизме.

Редактируя различные руководства по медитации на божества, в особенности буддистскую Sadhanamala, он сформулировал гипотезу, что некоторые индуистские божества первоначально скорее всего являлись буддистскими, включая Тару, Чхиннамасту и Манджугхошу. По отношению к Чхиннамасте, он сравнивал буддистскую и индуистскую медитацию на нее, мантры и иконографию из буддистской Sadhanamala (датируется 1165 г.н.э), индуистской Chinnamastakalpa (дата написания точно не известно) и индуистской Krsnananda Agamavagisa's Tantrasara (семнадцатый век).

Он заключил, что буддистская и индуистская Чхиннамаста  были одной и той же богиней и «одинаковы во всех деталях». Действительно, это одна и та же богиня, но некоторые детали различны. В индуистской садхане она стоит на Рати и Каме, которые находятся в перевернутой сексуальной позиции (viparita) и носит на себе змею как священный шнур, но эти элементы отсутствуют в буддистских садханах.

Он сравнил мантры, найденные в трех вышеупомянутых текстах, чтобы установить буддистское первенство. Буддистская Sadhanamala утверждает, что имена двух спутниц имеют приставку vajra (т.е Vajravairocani и Vajravarnani), а имя главной богини Sarvabuddhadakini, указывающее на форму Ваджрайогини с отсеченной головой.

Приставка vajra отброшена в мантре индуистской Тантрасары, но три имени, Дакини, Варнани и Вайрочани, остаются, а sarvabuddha (букв. всепробужденная) становится sarvasiddhi (букв. всего достигшая). В индуистской Chinnamastakalpa sarvabuddha меняется на sarvabuddhi (лит. всепросветленная) и префикс vajra появляется снова.

Bhattacharyya не отмечает это напрямую, но vajra — это важнейшая характеристика в буддистской тантре, также известная как Vajrayana — алмазный путь (колесница).

Чхиннамаста_тханка

Индуисты неслучайно не хотели использовать прилагательное vajra, если они действительно использовали буддистскую мантру. Более того, имя sarvabuddha, означающее все Будды или Пробужденные, не было бы приемлемо у индуистов; buddha был замещен на siddhi или buddhi.

Bhattacharyya заключил, что эти слова мантры несомненно буддистские. Таким образом, в результате сравнения иконографии, возраста манускриптов и мантр Bhattacharyya сделал вывод, что Чхиннамаста первоначально буддистская, и это утверждение на данный момент не оспаривается большинством теологов.

Bhattacharyya утверждает, что буддистской Чхиннамасте, обычно известной как Чхиннамунда Ваджрайогини или Ваджраварахи, поклонялись как минимум в седьмом веке. В Saddhanamala сказано о сиддхе Шабарапе (другое произношение Шабарипа), ученике Сиддха Нагарджуны, который жил в середине седьмого века, и которому приписывается внесение нового культа Ваджрайогини, под которой Bhattacharyya подразумевает Чхиннамунду Ваджрайогини. Две садханы Ваджрайогини относятся к сиддхе Шабару в коментариях к тибетскому канону, Tangyur, но ни в одной из этих садхан не упоминается Чхиннамунда Ваджрайогини.  Кроме того, в священной биографии Махасиддхи Шабары не указывается то, что он получал или передавал медитацию на Чхиннамунду Ваджрайогини.

Хотя связь с сиддхой Шабарой не бесспорна, Чхиннамунда  Ваджрайогини связана с другими Махасиддхами. В священной биографии Махасиддхи Канхапы (Кришначарьи) сказано, что семь дней перед своей смертью он обучал своих учеников Практике медитации на  Ваджрайогини с отсеченной головой. Двое из учеников Канхапы, получившие от него учение о Ваджрайогини, были Махасиддхи — сестры Мекхала и Канакхала. В Tangyur есть одна садхана этих двух сестер-Махасиддх, озаглавленная «Опыт обучения трем Свастикам (Nandyavarta traya mukhagama nama)». В этой садхане тот, кому было сказано мысленно представлять себя как dbU bCad Ma Yum, то есть Чхиннамунду Ваджраварахи, к концу медитации визуализирует возвращение на место своей головы (такой сделан вывод).

Таким образом, практика медитации на Чхиннамунду Ваджраварахи была передана Махасиддхом Канхапой двум Махасиддхам сестрам Мекхале и Канакхале. К сожалению, я не сумел установить, кому сестры передали практику этой медитации, но несомненно, что учение пришло в Тибет, поскольку он есть в Tangyur.

Махасиддхой, сыгравшим наиболее важную роль в продолжении практик медитации на Чхиннамунду Ваджрайогини (зародившихся в Индии и распространившихся в Непал и Тибет) является Лакшминкара, сестра короля Индрабхути. Хотя в священных биографиях ни Лакшминкары, ни ее брата, короля Индрабхути, не упоминается какой-либо связи с Чхиннамундой Ваджрайогини, в Tangyur есть четыре садханы Чхиннамунды Ваджрайогини, написанные Лакшминкарой и ее последователями.

Это Ваджрайогини садхана, написанная dPal lha lcam Legs smin kara, Чхиннамунда Ваджраварахи, написанная Шримати (эпитет для Лакшминкары), Чхиннамунда садхана нама, написанная Бирапой (также произносится как Бирвапа или Вирупа), последователем Лакшминкары, и Чхиннамунда Ваджрайогини садхана, написанная Шарипутрой, последователем Бирапы.

В Голубых анналах (конец пятнадцатого века) утверждается, что много тибетских йогинов были посвящены и практиковали систему известную как Phag mo gzhung drug (шесть практик Ваджраварахи), дарованную Лакшминкарой своему ученику Вирупе, который в свою очередь даровал ее великому Авадхутипе, известному также как Паиндапатика (T.bSod snyoms pa che ba).

Главным связующим звеном в Непале был неварский пандит Варендраручи, переводчик многих работ в Tangyur, включая Чхиннамунда Ваджраварахи (автор Шримати) и Чхиннамунда садхана нама (автор Бирапа). Переводчиками Чхиннамунда Ваджраварахи были Варендраручи и тибетец bLo Idan shes rab.

В Голубых анналах сказано, что переводчик  bLo Idan shes rab (1059—1109) пришел в Непал и учился у Hamu dkar po. Несмотря на то, что  bLo Idan shes rab у него обучался, он не принадлежит к линии передачи; другой же ученик Варендраручи, dPyal Kun dga' rdo rje, был ключевой личностью, кто принес Чхиннамунда-садхану в Тибет.

Линию передачи можно проследить от Индии до Непала и оттуда в Тибет в течение девятого-одиннадцатого веков. Многие садханы Чхиннамунды сохранились до наших дней в традиции тибетского буддизма; нижеследующие линии передачи — это некоторые из тех, которые представлены сейчас среди практикующих в тибетском буддизме.


Теги:  Садхана Легенды
Автор: Lakshminath

Возврат к списку

Поделиться ссылкой: